Рыболовно-охотничья база ЛАЗУРЬ

«В ночь на 28 мая подлодка «Макрель» была атакована лайбой, выпустившей безрезультатно мину Уайтхеда (торпеду). 28 мая суда продолжали стоять в канале, ожидая моряны. 29 мая все суда благополучно прибыли на рейд г. Астрахани»{92}.

Таким образом, Астрахано-Каспийская флотилия полностью устранилась от боевых действий на Каспийском море. Возникает только вопрос, а откуда взялась лайба с торпедой? Или это очередная фантазия военморов?

Поскольку англичане категорически отказались предоставить деникинцам паровые суда, то капитан 1-го ранга Сергеев решил создать на Каспии... парусный флот! Приказом № 138 по Каспийской флотилии (пока еще не существующей) от 14 мая 1919 г. Сергеев назначил К. Шуберта начальником «Экспедиции особого назначения». В «экспедиции» состояли парусные рыбачьи шхуны, называемые на Каспии рыбницами. Морские рыбницы представляли собой парусные деревянные суда длиной от 11,4 до 17 м и шириной от 4,7 до 5,7 м. На них не только ловили рыбу, но и производили ее немедленный засол. [193]

Всего у Шуберта имелось девять двухмачтовых рыбниц, из них семь вооруженных и две транспортные. Экипажи рыбниц наполовину состояли из азербайджанцев, наполовину из каспийских рыбаков, были два-три кондуктора флота, несколько старых матросов военного флота, юнкера и гимназисты. О том, что большевики допекли рыбаков разного рода реквизициями, уже упоминалось выше. Экипаж шхуны состоял в среднем из 12 человек, а во всем отряде было около сотни. Люди были вооружены винтовками и ручными гранатами, главным же вооружением являлись семь пулеметов разных систем.

Паруса и такелаж судов были приведены в образцовое состояние. Компасные картушки имели самое примитивное устройство: вырезаны из картона и надеты на булавку. Ночью они освещались свечей в фонаре. Лагов не было, а лоты заменялись длинными фуштоками, которыми в случае надобности и нащупывалось дно. Шуберт располагал лишь единственной общей картой Каспийского моря.

Лучшими навигационными инструментами были глаза и память рыбаков, с детства плававших в этих водах. Шуберт писал: «Эти отличные люди были здесь как у себя дома. Ночью и в свежую погоду они разбирались отлично.

Вообще можно сказать, что они удивительно счастливо совмещали в себе качества дисциплинированных солдат и отличных моряков. [194]

Высокие, стройные, русые бородачи, нередко старообрядцы, эти люди были прекрасными образцами чистой славянской расы. Большинство их отбывало в свое время воинскую повинность в гвардейских и гренадерских полках, откуда они вынесли прекрасную выправку, дисциплину и преданность Царю и России. Эти качества в соединении с привычкой к морю, зоркостью, бесстрашием и лихой расторопностью создали бесподобный

военно-морской личный состав, оказавший мне незаменимые услуги в моем необычайном парусном плавании. Мыс ними сошлись отлично, и верили они мне безгранично...

Для сигнализации во время плавания у меня был всего один комплект сигнальных флагов, на остальных шхунах имелись лишь ответные вымпела. Для взаимных переговоров мы широко пользовались семафором. Пищу мы варили в котелках на баке, что было далеко не безопасно в пожарном отношении. Для ночного освещения на каждой шхуне было по одному ручному свечному фонарю. В качестве противопожарных средств имелось два ведра, а допотопная шхунпомпа исполняла обязанности водоотливной системы. На каждой шхуне двое старших офицеров помещались в небольшой убогой каютке на корме впереди рулевого; остальные люди ютились в носовом и среднем трюмах по способности. Одеты мы все были довольно неказисто, но ношение старых царских погон строго соблюдалось. Впрочем, благодаря теплому летнему времени большинство путешествовали совершенно нагишом, вследствие чего загорели ужасно. На случай штилевой погоды имелось по две пары весел. В каюте водилось неимоверное количество блох, а когда по мере продвижения на север мы въехали в необозримые камыши бесчисленных приволжских рукавов, к ним присоединились тучи комаров, что нас сильно мучило в течение всего похода»{93}.

15 мая состоялся первый выход отряда парусных судов из Петровска. На следующий день отряд подошел к острову Чечень. На маяке острова белые установили наблюдательный пост. Хлеба было мало, зато осетрины и черной икры — в избытке. Шуберт писал: «В дальнейшем эти лакомства нам успели осточертеть».

В ночь на 30 мая отряд снялся с якоря и направился к бухте Березяки. Ночью отряд подвергся нападению красного парохода, вооруженного артиллерией. Шуберт приказал подпустить его поближе, а потом со всех рыбниц был открыт ружейно-пулеметный огонь. Пароход отошел. В отряде было двое раненых. [195]

Позже Шуберт от пленных узнал подробности боя. После поражения у форта Александровского суда большевиков не рисковали выходить в открытое море, но в пределах так называемого 9-футового рейда (2,74 м) творили, что хотели. Они постоянно грабили рыбачьи флотилии, возвращавшиеся домой с лова осетрины, для чего в море высылался сторожевой вооруженный пароход. Такие флотилии, состоявшие обычно из десятка шхун одной компании, выбирали старосту, который определял место лова, заботился об общей безопасности, делил пойманную рыбу. Обычай этот походил на существующий на рыболовных флотилиях Немецкого моря, во время ловли сельдей на Доггер-Банке. В случае удачного лова на шхуне старосты поднимался белый флажок.

В ночь боя отряда Шуберта с большевиками был выслан колесный волжский пароход «Елизавета» (построен в 1887 г. в Швеции, 22,7 х 6,7 х 0,7 м; 100 л.с.; 10,3 узлов), вооруженный одной 47-мм пушкой и двумя пулеметами. Он стоял с застопоренной машиной мили на три севернее бухты Березяки.

На пароходе с большим удовольствием заметили флотилию рыбацких шхун и при свете луны различили даже на передней развевающийся белый флаг — брейд-вымпел Шуберта. Тотчас же был дан холостой выстрел, по которому шхуны должны были убирать паруса и покорно ожидать своего ограбления. Большевики сильно удивились, когда увидели, что их выстрел не произвел никакого действия, и шхуны продолжали идти дальше. Тогда с парохода начали обстреливать отряд, стараясь бить по головной рыбнице. Когда белые открыли огонь, то первым же выстрелом по «Елизавете» был подбит пулемет и убит пулеметчик. Военморы со страху решили, что это англичане, и быстро ретировались подобру-поздорову.

Вскоре Шуберту удалось установить связь с генералом Д. П. Дра-ценко, командиром 1-й конной дивизии, наступавшей на Астрахань. Драценко прислал в отряд две 76-мм горные пушки обр. 1909 г. и офицера-артиллериста. Среди рыбаков нашлись плотники, которые на двух самых крупных рыбницах (№ 6 и № 7) сделали на баке прочные настилы, и на них были поставлены пушки. Чтобы во время качки они не скатились за борт, под лафетные колеса подбили клинья, кроме того, лафеты обмотали вокруг средней части запасными якорными канатами, которые затем пропустили в дыру, просверленную в палубе, и закрепили в трюме. Так как колесные лафеты таким образом, при стрельбе, лишались возможности откатываться, то вся пушка после выстрела подпрыгивала на месте, и, чтобы не продавить палубу, цепям была дана некоторая слабина. Учебные стрельбы в море дали положительные результаты. [196]

От Драценко Шуберт узнал о существовании флотилии штабс-капитана Склянина. Он родился в Астрахани в семье рыбака и хорошо знал дельту. Склянин набрал отряд рыбаков и на рыбницах начал воевать с большевиками. Действовал он очень лихо, но всегда избегал белого начальства, за что Шуберт прозвал его «зеленым».

Шуберт решил высадить десант у села Лагань. 11 июля отряд вышел по направлению к Лагани. Внезапно на горизонте показался пароход. Белые начали готовиться к бою. Но с парохода просигналили: «Пароход взят у большевиков и послан в ваше распоряжение. Мичман Скорописов». Оказалось, что пароход действительно был взят белой конницей недалеко от Лагани. Большая часть людей была пересажена на этот пароход, а рыбницы взяты на буксир и потянулись за ним в виде длинного хвоста. Оркестр поместился на мостике, отряд расцветился флагами и в таком виде, при стечении всех жителей Лагани, к вечеру вошел в канал и встал у села около плавучей пристани.

Вскоре отряд Шуберта захватил у красных еще два небольших парохода, парусно-моторную шхуну и три моторных катера.

Большевики, естественно, узнали о «белом парусном флоте». Астраханские газеты запестрели статьями о «деревянном флоте». Одни газеты бахвалились и изрыгали обычные насмешки и ругательства, другие, наоборот, ставили белый отряд в пример красным войскам и писали, что «деревянным флотом управляют железные люди».

От многочисленных перебежчиков белое командование отлично знало о ситуации в Астрахани. Командующий Астрахано-Каспийской флотилией Сакс был смещен, а вместо него командующим назначен недавно вернувшийся из английского плена Раскольников. Вместе с ним прибыла целая группа офицеров царского флота — капитан 2-го ранга В. М. Альтфатер, капитан 2-го ранга В. А. Унковский, георгиевский кавалер и преподаватель артиллерийского класса в Кронштадте, бывший флагманский артиллерист Черноморской минной бригады старший лейтенант В. Б. Ловенецкий и гвардейского экипажа старший лейтенант Г. П. фон Рейер и т.д. Шуберт пришел в ярость, узнав, что вместе с ними прибыл и его двоюродный брат мичман А. А. Сиденснер, сын полного адмирала Сиденснера. Мичман командовал у красных отрядом катеров-истребителей.

11 июня 1919 г. Раскольников отправил телеграмму в Москву в Реввоенсовет Е. А. Беренсу: «Принял флотилию в расстроенном состоянии. До моего приезда все четыре подводные лодки вместе с четырьмя миноносцами — «Прыткий», «Прочный», «Ретивый» и «Туркменец [197] Ставропольский» — были отправлены вверх по Волге для ремонта, срок которого определяется для подводных лодок один месяц и для миноносцев два месяца. Три других миноносца — «Дельный», «Деятельный» и «Расторопный» — стоят в ремонте в Астрахани, неспособные двигаться. Срок их готовности исчисляется три недели. В итоге из основного ядра флотилии — мореходных миноносцев — я могу располагать сейчас только двумя: «Яков Свердлов» и «Карл Либкнехт». При таком состоянии сил, действия флота в Каспийском море в данный момент абсолютно невозможны. Задания, которые сейчас могут быть поставлены флотилии, сводятся к обороне дельты Волги, к обеспечению левого фланга 10-й армии и к воспрепятствованию прорыва Волги в районе между Царицыном и Астраханью. Принимаются экстренные меры для приведения всей флотилии в состояние боевой готовности. Комфлот Раскольников»{94}.

А пока Раскольников будет приводить флотилию в порядок, вернемся к парусному отряду Шуберта. Он придумал довольно оригинальный план: «Помериться с большевиками силами в открытом бою я пока не смел и думать. Располагая несколькими миноносцами 2-го и 3-го ранга, переправленными к Астрахани из Балтики, враг был настолько сильнее меня, с моими жалкими шхунами и несколькими захваченными пароходами, что при первой же схватке от нас полетели бы перья. Меня только удивляло, почему красные до сих пор не выходят в море для активных операций, и я приписывал это недостаткам их личного состава. Мой отряд спасало мелководье, на котором не могло быть места более глубоко сидящим миноносцам. Я решил поэтому не входить в достаточно глубокий Волжский фарватер, а продолжать действовать на мелководье и, если возможно, бесчисленными побочными мелкими рукавами осуществить обход неприятеля с севера. Зная, что красные суда стоят в реке, в разных местах ошвартовавшись к берегу, я полагал возможным захватить их с сухого пути с помощью высаженного десанта и при содействии жителей местных сел. Я хотел таким путем получить в свои руки хотя бы один миноносец, чтобы наши силы немножко сравнялись. В этом случае я не сомневался в дальнейших успехах. Поэтому я наметил своей ближайшей целью село Воскресенское(Воскресеновка, Лиманский район)

В своем тысячелетнем течении Волга вынесла в Каспий обширную низкую косу — целый полуостров, посреди которого и протекал ее главный судоходный рукав. Эта коса образовала с северозападным матерым берегом большой залив, на берегу которого расположились [198] четыре богатых рыбачьих села. На южной оконечности косы стоял высокий маяк Четырехбугорный с белым проблесковым огнем. Непосредственно к нему примыкало с севера село того же имени. Еще выше лежало село Вихрамеево. Далее, на северном берегу залива, на так называемой Бирючьей косе, расположилось село Рынок. Выходя на юг к морю, оно упиралось другой северной стороной в один из побочных рукавов Волги. Наконец, на западном берегу залива находилось село Воскресенское. Моей задачей было укрепиться в этих селах и, захватив маяк, установить оттуда наблюдение за устьями Волги, стараясь одновременно привлечь на свою сторону население и искать обходных каналов для выхода к реке мимо главного ее фарватера»{95}.

14 июня Шуберт послал вперед обе рыбницы, вооруженные пушками. Они должны были провести разведку и связаться с партизанами штабс-капитана Склянина. На следующий день вошли в канал (на протоке Волги) основные силы отряда. Шуберт держал свой флаг на пароходе «Екатерина», имея на буксире две рыбницы. За ним шел пароход «Ретвизан», тоже с двумя рыбницами.

При подходе к селу Воскресенскому отряд был встречен колокольным звоном и трехцветными русскими флагами. После того как суда отряда пришвартовались у пристани Воскресенского, Шуберт получил доклад командиров пушечных рыбниц. Прибыв в Воскресенское, обе рыбницы двинулись на веслах вдоль самого берега к селу Рынок. Им удалось благополучно передать на берег ящики с ружьями и патронами, а также связаться со Скляниным.

В это время были замечены подходящие с моря три красных парохода. Обе рыбницы подтянулись вплотную к берегу и изготовились к стрельбе. Между тем пароходы, подойдя, насколько им позволяла осадка, стали на якорь и, обстреляв село, стали свозить десант, видимо, желая покончить с отрядом Склянина. На две безобидные рыбницы красные не обратили никакого внимания. Как только десант стал приближаться к берегу, обе рыбницы открыли огонь из пушек. Эффект был поразительный, ибо пушек большевики не ожидали. Шлюпки с десантом повернули и под дружным огнем с берега и с рыбниц устремились обратно к своим пароходам. Красные больше не пытались высадить десант. Десантники спешно погрузились на пароходы, те снялись с якоря и ушли в море.

5 июля Шуберт получил сведения, что у Четырехбугорного маяка на фарватере у острова стоят красные миноносцы «Деятельный» [199] и «Расторопный», и решил их захватить. План захвата состоял в следующем: в местный рыбачий поселок должны были доставить при помощи рыбаков большое количество спирта. Жители поселка обещались устроить пирушку с танцами и обильным возлиянием. В это время рыбницы с переодетыми офицерами и матросами Шуберта, вооруженными ручными гранатами и пистолетами, должны были врасплох захватить миноносцы, перебив оставшихся на них большевиков. Для выполнения этого плана был сформирован специальный отряд из офицеров и специалистов-матросов для увода миноносцев, стоявших под парами.

Все было готово к началу операции, но осуществить ее не удалось, так как в конце дня два английских гидросамолета спугнули миноносцы, они ушли и более не возвратились.

Тем временем группа генерала Драценко не только не получила подкрепления, но даже надолго потеряла связь с командованием Добровольческой армии. Число же красных частей, защищавших Астрахань, постоянно увеличивалось. В результате генералу Драценко пришлось отступить, при этом его Ширванский полк перебил офицеров и перешел на сторону красных.

Отряду Шуберта тоже пришлось покинуть Воскресенское и отойти к Лагани. 10 июля пароход «Ретвизан» был отправлен в Петровск за топливом и боеприпасами.

27 июля несколько красных пароходов приблизились к Лагани. Силы были неравны, и Шуберт решил отступить. Белых выручили местные жители, указавшие очень извилистый и мелкий побочный канал, который, проходя через густые заросли высокого камыша, выводил в море значительно южнее села. Там смогли пройти рыбницы, моторный катер и даже парусно-моторная шхуна. Пароход «Екатерина» попытался пробиться сквозь строй красных судов, но был вынужден вернуться. «Екатерина» была сожжена вместе с пароходом «Сыновья»{96}. Команды обоих пароходов ушли каналом на рыбницах.

30 июля отряд парусных и моторных судов капитана Шуберта закончил свой поход в Петровске. А как же с той рыбницей, которая пыталась торпедировать подводную лодку «Макрель»? Увы, никаких данных о том, что на белых рыбницах устанавливались [200] торпеды, автором не найдено. Ну, а о партизанах штабс-капитана Склянина и говорить не приходится. Так что торпеда пригрезилась испуганным военморам.

А вот у красных военный инженер В. Л. Бжезинский{97} предложил применить против крупных кораблей противника торпеды, приспособив для этого парусные рыбачьи лодки. Торпеда должна была прикрепляться к днищу и с близкой дистанции выпускаться по цели. Предложение было принято. Торпедами оснастили три рыбницы. Из них в море вышла только одна. Небольшую диверсионную группу — команду судна возглавил военный моряк коммунист Михаил Костин. Для отвода глаз команда переоделась в рыбацкую одежду и взяла с собой мальчугана лет восьми. Легкий ветерок забрал паруса, и рыбница стала удалять от берега.

Когда рыбница вышла на 12-футовый рейд, Михаил Костин заметил стоявший на якоре крейсер и решил атаковать его. Рыбница, изменив курс, пошла на сближение. В это время ее заметили с другого крейсера и приказали подойти для проверки. Осмотр прошел благополучно, белый офицер разрешил отходить. Но в этот момент мальчик вдруг громко спросил: «Отчего же не пустили мину?» Рыбницу немедленно обыскали и обнаружили под килем торпеду. «Рыбаков» доставили в Петровск в контрразведку и после допроса повесили, а мальчика выпороли и отпустили.

Более успешно красные использовали рыбницы для контрабанды нефти из Баку. Мусаватистское правительство было не прочь продавать нефть большевикам даже официально, но боялось как англичан, так и Добрармию. Тогда бакинские коммунисты закупили у частных владельцев свыше десятка рыбниц. Нефть, бензин и различные масла покупались у частных фирм и доставлялись в больших бидонах на пристань в Черном городке (бандитский район Баку). Там добычу грузили на рыбницы, которые затем уходили в море. «Капитаны» рыбниц имели липовые документы, что груз якобы предназначен для Персии. Однако, после того как берега Азербайджана исчезали за горизонтом, рыбницы поворачивали на север, в Астрахань.

Плотной блокады Астрахани ни при англичанах, ни позже при белых не было, и большинство рыбниц доходили до цели. Вот как проходил один из таких рейсов. Из Баку вышли две рыбницы, груженные бензином. Одну из них возглавлял матрос Каспийской флотилии К. Аринцев, в состав ее экипажа входили В. Пожаров, Н. Кузнецов [201] и Ф. Исаев{98}. На другой рыбнице старшим был П. Седых — тоже матрос-каспиец, с ним шли моряки торгового флота П. Черепанов, И. Исаков и М. Судайкин.

Миновав остров Нарген, рыбницы направились в Астрахань. Аринцев пересек Каспий и пошел вдоль менее опасного восточного туркменского побережья. Седых же избрал короткий путь — вдоль западного побережья, но здесь чаще встречапись корабли противника.

Путь рыбницы Аринцева был долгим и трудным. Сначала она попала в полосу туманов и едва не разбилась о скалы. Затем наступило безветрие, и в течение суток лодка проходила не более 5–6 миль. А потом разыгрался сильный шторм, длившийся несколько суток. Волны заливали лодку, все промокли и продрогли, а отогреться было негде, гак как в каюте и трюмах скопились ядовитые пары бензина. Темной ночью рыбнице удалось пересечь самую опасную зону — северную часть Каспия. Ценный груз был доставлен в Астрахань только на двадцатый день.

А судьба команды второй рыбницы сложилась трагически. У острова Чечень лодку перехватили белые. Седых, Черепанов и Исаков были расстреляны.

Из Астрахани в Баку большевики переправляли агитаторов, листовки и деньги. Так, например, в октябре 1919 г. из Астрахани в Баку на рыбнице был переправлен известный террорист Камо (С. А. Тер-Петросян) с большой суммой денег и оружием. Другой видный бакинский большевик, Буниат Сардаров, был захвачен белыми у острова Чечень и после допроса утоплен.

Всего в 1919 г. большевикам удалось на рыбницах вывезти в Астрахань более 20 тысяч пудов бензина и 3 тысячи пудов смазочных материалов. Азербайджанские власти об этом знали, но смотрели сквозь пальцы.

Белая флотилия владеет Каспием

30 июня 1919 г. войска Добровольческой армии взяли Царицын. Таким образом, Волга была перерезана. На следующий день приказом Реввоенсовета республики произошло объединение [203] Астрахано-Каспийской и Волжской военной флотилий в одну Волжско-Каспийскую флотилию. Командовать объединенной флотилией был назначен тот же Раскольников. О боевых действиях флотилии в районе Царицына будет рассказано в отдельной главе, а сейчас речь пойдет об обороне дельты Волги.

17 июня 1919 г. Раскольников издает приказ об организации обороны дельты Волги: «Район, заключенный между слиянием рек Бузан и Волга с направлением на юго-запад до Лагани, линия берега дельты Волги от Лагани до поселка Ганюшкина и от последнего с направлением на Красный Яр от реки Бузан — составляет район обороны дельты реки Волги.

В целях рациональной постановки дела обороны дельты реки Волги приказываю:

1) сформировать дивизион сторожевых судов из 18 рыбниц, разбив его на 4 группы. В первых двух по 5 рыбниц, а в третьей и четвертой группах по 4 рыбницы. Нумерация рыбниц идет от № 1 до 18. К означенному дивизиону придать 4 мелкосидящих парохода («Казбек», «Орлик», «Ялта» и «Мария». — А. Ш.). Начальником дивизиона сторожевых судов назначается военный моряк Воронов, с прямым подчинением начальнику обороны дельты реки Волги т. Поплевину...

2) из 20 штук мелкосидящих пароходов, получаемых из Областьрыба, сформировать дивизион дозорных судов, разбить означенный дивизион на 4 группы, присвоив каждому пароходу свой порядковый номер...

Главному артиллеристу флотилии означенный дивизион вооружить пулеметами и мелкокалиберной артиллерией по указанию начальника штаба. Суда означенных дивизионов зачисляются в 4-й ранг судов»{99}.

Рассказ о боевых действиях в дельте Волги начнем с действий авиации. 8 июня 1919 г. гидрокрейсер «Аладир Усейнов» вернулся в Петровск. Скорость его снизилась до 5 узлов, что было признано недостаточным для боевого корабля, и 11 июля британское командование приняло решение о переводе самолетов на «Орленок». 17 июля в 7 часов утра корабль впервые вышел из Петровска с двумя «Шортами» (№ 9078 и№ 9081) на борту для проверочных стрельб бортовых орудий, однако проблемы с машиной заставили его уже через 3 часа вернуться в порт. Неисправность удалось устранить сравнительно быстро, и спустя несколько часов «Орленок» взял курс на Чечень, куда прибыл вечером того же дня. [204]

18 июля авиатранспорт подошел к острову Тюлений, где в 17 ч. 50 мин. на воду были спущены оба «Шорта». На № 9078 взлетели капитан Садлер и лейтенант Тартон-Джонс, на № 9081 — лейтенанты Мак-Куи и Уэйк. Во время разведывательного полета летчики не нашли подходящих целей для атаки и повернули обратно. Недооценив силу встречного ветра и потеряв из виду остров Тюлений, экипажи попытались до наступления темноты достичь острова Чечен ь. Однако около 20 ч. 30 мин. стемнело, и летчики совершили посадку у берега в районе Криновки. Здесь они нашли приют в домике местного рыбака.

«Орленок» был замечен на следующее утро в 4 часа, и с ним установили связь при помощи сигнального фонаря. После этого авиаторы запустили моторы и «порулили домой». Оба «блудных» самолета благополучно вернулись на борт корабля, который взял курс на остров Тюлений. 20 июля «Орленок» отправился к форту Александровскому и в 14 часов следующего дня бросил якорь в 20 милях к северо-западу от гавани, чтобы спустить на воду самолеты. Оба «Шорта» взлетели при сильной волне и взяли курс на остров Долгий, чтобы найти корабли красных, о которых было сообщено по телеграфу. Ничего не обнаружив в заданном районе, англичане повернули на юг вдоль туркестанского берега и в 16 ч. 40 мин. вернулись к «Орленку».

Утром 21 июля Садлер и Тартон-Джонс взлетели на «Шорте» № 9078 и совместно с двумя катерами вновь вели разведку у острова Долгий. Противника обнаружить не удалось. Во время приводнения сильной волной был поврежден правый поплавок одного гидросамолета. Вечером того же дня «Орленок» взял курс на остров Тюлений, куда прибыл 24 июля в 19 часов. На следующее утро в 5 ч. 30 мин. оба самолета, взяв на борт по одной 100-фунтовой и по две 65-фунтовых бомбы каждый, полетели к маяку Лагань через дельту Волги. Не обнаружив противника, они тем не менее попали под обстрел над одной из деревень в районе маяка. Садлер и Тартон-Джонс на «Шорте» № 9078 заметили и атаковали вооруженный буксир. Команда судна открыла огонь из пулеметов, когда самолет был на высоте около 800 футов. Очередь прошла через левую нижнюю плоскость, задев топливный насос и главный бензопровод. Садлер тут же развернул поврежденный самолет на юго-восток. Однако через 20 минут мотор остановился, и англичанам пришлось совершить вынужденную посадку.

Увидев, что произошло с товарищами, Мак-Куи и Уэйк поспешили к «Орленку» за помощью. Два моторных катера вскоре прибыли к месту приводнения № 9078 и отбуксировали подбитый самолет [205] к кораблю. «Шорт» был поднят на борт в 14 ч. 30 мин., и вечером того же дня «Орленок» ушел на Петровск, куда прибыл вечером на следующие сутки.

27 июля гидрокрейсер вышел в Гурьев, имея на борту два «Шорта» и четырех офицеров 266-й эскадрильи во главе с командиром флайта (подразделение типа эскадрильи) «А» капитаном Билни, а также обслуживающий персонал. Целью экспедиции являлось устье реки Урал, где планировалось передать оба гидросамолета белогвардейским летчикам. Однако из русских пилотов лишь капитан Егоров выразил желание летать на «Шорте» и смог освоить новый самолет.

Получив инструкции от британцев и потратив двое суток на пробные полеты, на третий день Егоров решил самостоятельно вылететь на бомбометание. Крепить бомбы под крылом на держателях русские наотрез отказались, чем немало удивили англичан. Наблюдатель взял бомбы в кабину, привычно положив их на колени. Так наши авиаторы делали всю войну, летая с русскими боеприпасами. Понадеялись ли Егоров и его напарник на русский авось или просто не ознакомились с английской системой бомб, так и осталось неизвестным. Вскоре после взлета бомбы взорвались, в клочья разнеся самолет с несчастным экипажем. На этом освоение русскими новой английской техники закончилось. Желающих летать на оставшемся гидросамолете не нашлось.

«Орленок» вернулся в Петровск 31 июля 1919 г. С 1 по 26 августа он участвовал в боевых действиях с одним самолетом на борту. 8 августа совместно с другими кораблями гидрокрейсер был задействован в операции по изгнанию большевиков из Ашурада, что на юго-востоке Каспия (так называемое Ленкоранское восстание). Были захвачены 4 корабля и 6 барж красных, а также две сотни пленных и много оружия. Остаток августа корабль провел, конвоируя захваченные у местных большевиков суда в Петровск.

А теперь перейдем к действиям советской авиации. 23 июня 1919 г. два гидросамолета М-9 вылетели на бомбежку деревни Ми-хайловки. Самолет с летчиком Башкиным и авиамехаником Трофимовым при взлете скользнул на крыло и с высоты 50 м, перейдя в штопор с работающим мотором, врезался в воду. Башкин был убит, а Трофимов тяжело ранен. Второй самолет сел рядом на воду для оказания помощи. Таким образом, налет не состоялся.

24 июня летчик Полозенко и авиамеханик Шурыгин на М-9 с высоты 900 м производили разведку и бомбометание у деревни Михайловка. Было сброшено четыре 26-фунтовые бомбы, одна из которых якобы повредила взлетающий аэроплан белых. [206]

25 июня в 20 ч. 30 мин. гидросамолет М-9 с летчиком Михау и летчиком-наблюдателем Калининым вылетел в ночной полет на Лагань и сбросил на село четыре 25-фунтовые бомбы. Загорелся один дом. В 0 ч. 20 мин. гидросамолет в полной темноте вернулся на базу у села Оранжерейного.

27 июня летчик Полозенко и механик Шурыгин летали бомбить Михайловское, обнаружили белую батарею и сбросили на нее четыре 24-фунтовые бомбы. На следующий день они повторно летали в Михайловское. Была сделана попытка корректировки огня красных батарей, но из-за незнания сигналов она сорвалась. Сбросили традиционно четыре 24-фунтовые бомбы.

30 июня тот же экипаж сбросил на село Воскресенское три 24-футовые и две однопудовые бомбы. Во время бомбометания был ранен белый летчик, присланный к Шуберту, чтобы пилотировать захваченный у красных гидросамолет. Тогда гардемарин Загорский и мичман Цветков обратились к капитану 2-го ранга Шуберту с просьбой разрешить им отправиться на гидросамолете в Петровск. Оба утверждали, что летали раньше на аэропланах, скорей всего, врали. Шуберт писал: «Мне надо было во что бы то ни стало поскорее сообщить обо всем случившемся начальнику флотилии, и я скрепя сердце разрешил им лететь. Надо было видеть, какие фокусы выделывали эти сумасшедшие, бешено носясь по камышам, пока им не удалось как-то оторваться от земли. Они счастливо долетели до Петровска, и англичане, осмотревшие потом нашу убогую машину, не могли понять, как они не разбились»{100}.

15 августа летчик Полозенко и механик Шурыгин, взяв на борт М-9 семь полупудовых бомб, отправились в очередной полет. В районе Яндыковки ими была обнаружена неприятельская кавалерия, на которую и сбросили шесть бомб. Еще одну бомбу сбросили на мост по дороге из Яндыковки в Промысловую. Посадка М-9 прошла благополучно. Полет продолжался 3 ч. 15 мин. на средней высоте 1500 м.

16 августа в 20 часов тот же экипаж вновь полетел к Яндыковке. Было сброшено две 24-фунтовые, шесть 10-фунтовых и две одно-пудовые бомбы. Время полета составило 3 ч. 45 мин.

Тот же экипаж в 7 часов утра 18 августа вылетел на разведку, долетев до 10-футового рейда, а затем пришлось сесть на воду из-за неполадки мотора. Заменили свечи и полетели обратно. [207]

Между тем летом 1919 г. британский парламент принял решение о выводе английских войск из России. 21 июля 1919 г. командор Норрис отправил командующему деникинской флотилией Сергееву письмо следующего содержания: «Я могу уведомить вас, что я получил приказ о том, что британский Каспийский флот в скором времени будет ликвидирован. Я получил указания предложить вам любое из находящихся под моим командованием судов, какое вы пожелаете. 

Те суда, которые вы не пожелаете принять, будут разоружены и будут переданы их владельцам.

Далее, 12 быстроходных катеров с минами Уайтхеда (торпедами), с плавучими минами и пулеметами будут переданы в ваше распоряжение, когда британская флотилия будет ликвидирована.

Вооружение тех судов, которые вам не понадобятся, будет также передано в распоряжение русских властей, представляемых вами...

...Я прошу вас подтвердить наш разговор сегодня утром в том, что суда, которые вам потребуются, суть следующие пять в следующем порядке:

1. «Азия».

2. «Биби-Эйбат».

3. «Виндзор Кастл» («Лейтенант Шмидт»)

4. «Дублин Кастл» («Юпитер»).

5. «Орленок».

Кроме того, я буду просить вашего подтверждения, что вам не понадобятся другие суда, для того чтобы я мог предпринять шаги к их разоружению.

Я с большой готовностью окажу вам всяческое содействие в объяснении механизмов орудий, прожекторов, установок беспроволочного телеграфа и т.д. Я просил бы вас послать переводчиков с людьми, которых вы пошлете для изучения»{101}.

Еще до передачи англичанами судов деникинцам удалось, с помощью подкупа, потихоньку вывести из Баку два колесных парохода — «Араг» и «Кизил-Агач». На «Кизил-Агаче» из-за его ветхого корпуса нельзя было установить орудия, и он стал служить как транспорт для подвоза муки в непосредственный тыл армии и для вывоза раненых. На «Араге» при содействии англичан установили две 75-мм пушки и зачислили его в класс канонерских лодок. (Пароход «Араг» был построен в 1894 г. в Англии. Водоизмещение 250 т. [208]

Длина 43,9 м; ширина 7,3 м; осадка 1,8 м. Машина компаунд мощностью 350 л.с., скорость 11 узлов.)

14 июля 1919 г. под брейд-вымпелом начальника флотилии «Араг», выкрашенный в шаровый цвет{102}, вышел в море. На следующий день он стал на якорь в виду Березяка, Сергеев съехал на берег для личного свидания с генералом Драценко.

16 июля на рассвете «Араг» под командованием лейтенанта Н. А. Мацылева снялся с якоря и вышел на разведку в район 12-футового рейда. Море было мертво. Лишь недалеко от острова Че-тырехбуторного на горизонте показались два дымка, а затем и корпуса небольших пароходов. Видимо, красные ничего не знали о появлении вооруженных судов у белых и подпустили «Араг» кабельтовых на 30. «Араг», подняв стеньговые флаги, открыл огонь, после чего оба парохода развернулись и полным ходом бросились в устье Волги. На выстрелы «Арага» они отвечали из своих кормовых пушек. Дойдя до устья Волги, Мацылев повернул на Лагань, где у входа в канал, ничего не подозревая, покачивался на якоре колесный пароход красных. Лишь после открытия стрельбы с «Арага» красные поняли свою ошибку и, сделав с десяток безрезультатных выстрелов, поспешили скрыться за мысом в Лагани, в это время занятой красными. Вернувшись в Березяк, «Араг» принял командующего и вышел на юг, к острову Чечень, где по-прежнему стояла английская эскадра.

Вскоре в Петровске началась передача деникинцам британских судов. Первыми были переданы торпедные катера. С 21 по 30 июля англичане передали катера № 1, № 2, № 3, № 4, № 5, № 6, № 7 и № 10, а несколько позже — и № 8, № 9, № 11 и № 12. Водоизмещение катеров составляло около 9 т. Длина 11 м; ширина 1,8 м; осадка 0,7 м. Вооружение катера состояло из одной 45-мм торпеды и пулемета «Льюис». Торпеда выстреливалась из желобкового торпедного аппарата назад, после выстрела катер отворачивал, а торпеда шла вперед. Получив катера, их новые команды энергично занялись изучением СМВ — выходили в море, стреляли торпедами, производили эволюции.

25 июля на английский крейсер «Азия» прибыли русские морские офицеры и нижние чины, состоявшие в основном из астраханских рыбаков, бежавших от большевиков. «Азия» раньше была танкером вместимостью 1330 брт. Паровая машина в 920 л.с. позволяла развивать ход 12 узлов. Два винта. Вооружение: четыре [209] английские 102-мм пушки с дальностью стрельбы 50 кабельтов (9150 м). Корабль был снабжен прожектором, дальномером, переговорными трубами и радиотелеграфом. Машина находилась в исправности, но котлы и питательные трубопроводы текли.

Англичане, познакомили новых хозяев с конструкцией своих пушек и, выйдя в море, произвели практическую и боевую стрельбу. 26 июля они покинули корабль. Командиром «Азии» был назначен капитан 2-го ранга Б. М. Пышнов.

27 июля вышли из Баку колесные пароходы «Надежда» и «Ленкоранец». Они были в буквальном смысле выкрадены оттуда на специализировавшимся по этой части прапорщиком Н. М. Пузанковым — он же привел и пароходы «Араг» и «Кизил-Агач». На «Надежде» немедленно приступили к установке двух 102-мм пушек и одного 40-мм зенитного автомата Виккерса. (Водоизмещение «Надежды» 250 т. Длина 43,9 м; ширина 7,3 м; осадка 1,8 м. Машина компаунд мощностью 350 л.с. Скорость 10 узлов.) Командиром «Надежды» был назначен лейтенант Р. Э. Вирен.

28 июля англичане передали русским базу торпедных катеров — большой наливной пароход (танкер) «Каму». Его вместимость составляла 1642 брт, скорость хода 10 узлов, вооружение: одна 75-мм пушка и один 40-мм зенитный автомат Виккерса. На «Каму» белые немедленно подняли катера-истребители № 1 и № 2. «Каму» и дивизион торпедных катеров (12 единиц) получил в командование лейтенант Э. И. Страутинг, ранее командовавший эсминцем «Беспокойный» на Черноморском флоте. [210]

По готовности кораблей сухопутным и морским командованием было решено, высадив при поддержке судовой артиллерии десант, овладеть Лаганью.

27 июля крейсер «Азия», посыльное судно «Доброволец» (осадка 2,3 м; вооружение: одна 75-мм английская пушка) и транспорт «Кизил-Агач» с десантом вышли на операцию. У Березяка к ним присоединился «Араг». Огибая отмели и банки, отряд шел в 20–30 милях от берега, с расчетом подойти к Лагани с северо-востока. Одновременно с высадкой десанта с больших кораблей на Лагань должна была быть произведена атака партизанским отрядом из астраханских рыбаков под командой штабс-капитана Склянина. Партизаны шли на рыбницах под самым берегом, имея в качестве охраны катер «Ретвизан» с пулеметами. Вот отрывок из дневника участника этой экспедиции: «19 (31) июля нашему «Ретвизану» выпала почетная роль буксировать подчалки (парусные шлюпки), числом около тридцати. Невольно возникло сомнение, справится ли он с этой задачей, имея машину 18 HP.

Вышли из Березняка в 6 вечера. Идем, как и ожидалось, черепашьим ходом. В 7 ч. 30 мин. Склянин, организатор всего похода, заметил на горизонте дым и сразу же просил командира «удариться в черни» (на астраханском жаргоне — мелководье), считая, что показался большевик. Вблизи опознали «Крепыша» (буксирный пароход). После 12 ч. ночи ветер настолько засвежел, что «Ретвизан» почти не двигался вперед.

Полагая, что мы уже недалеко от Лагани и находимся со стороны Мангута, Склянин приказал встать на якорь. Каждый сделался несколько расторопнее и внимательнее. Шапошников забеспокоился о пулемете. К рассвету надвинулся сильный туман. Где мы находимся? Команда приуныла, предчувствуя что-то неладное.

«Вчера ветер не пущал, сегодня туман не пущает», — роптали слабые. Вскоре потянуло с моря и туман начал рассеиваться... в море показались силуэты неизвестных судов. Кто-то радостно кричит:

— «Араг»! Я отлично знаю, что это «Араг».

Но сомнение закрадывается у многих, и вопрос: «Свои ли?» мелькает и сверлит мозг.

— Странно что-то он маневрирует, — замечает кто-то.

— Эх, запустил бы хоть одну!.. Послушали... — тоскливо вырывается у астраханца партизана.

Да, хочется, чтобы скорее ухнуло орудие, тогда отпадут все сомнения. Ведь большевики уже видят нас с вышки. Я стараюсь верить, что эти темные силуэты — свои. Остановили шедший с севера подчалок, и старик рыбак сообщил, что среди красных в Лагани [211] большое смятение. В 6 ч. 30 мин. дали ход. Склянинцы взобрались на мачты рыбниц, и уверенность, что в море крейсируют «Араг» и «Азия», все растет.

Команда повеселела. В 8 ч. 20 мин. вернулся подчалок с разведчиками, и окончательно установлено, что корабли в море — наши. С «Арага» на подчалке нам прислали фельдшера с медикаментами. В 8 ч. 40 мин. первые подчалки высадили десант. Идут в воде, рассыпавшись цепью. Настроение серьезное, вдумчивое. Из Лагани пока не стреляют. «Крепыш» первым входит в Мангутский канал, за ним движемся мы, имея 15 подчалков на буксире. На горизонте «Араг», «Кизил-Агач» и еле-еле видна «Азия». («Азия» не могла подойти близко из-за осадки. — А. Ш.) Пролетели два наших аэроплана. Хочется верить, что все продумано и действия частей согласованы.

Цепи вышли на берег. Около 11 ч. проходим мимо промыслов. Большевистская застава, бывшая здесь, бежала. Показались какие-то всадники. «Крепыш» обстрелял их — они скрылись... В 11 ч. 15 мин. мы вошли в Лагань. В селе началась сильнейшая ружейная стрельба. Заработал пулемет с «Крепыша». А вот с севера показался в канале «Араг», и с него блеснули первые вспышки. На гребне холма, где только что была видна перебежка красных цепей, взметнулись столбы бурого дыма. Залп лег очень удачно. Далее снаряды «Арага» рвутся у вышки с красным флагом, а несколько угодили в промысел. В 11 ч. 45 мин. «Араг» в канале у самой Лагани! «Крепыш», выйдя на открытое место, стреляет как бешеный из своего пулемета. Несомненно одно, что Никифоров хочет отличиться. Снаряды с «Арага» легли около склянинских цепей, и среди них поднялась паника. В полдень «Крепыш» вернулся к нам, от «Ара-га» отделился подчалок. Стрельба затихла, и распространился слух, что Лагань взята. В 12 ч. 35 мин. снова заработал в селе пулемет, и немедленно грохнули пушки «Арага»{103}.

Село и весь остров были заняты партизанами и десантом, красные перебиты или взяты в плен, лишь немногим удалось уйти на лодках.

Лишь только на «Араге» отдали якорь, что было явной неосмотрительностью командира, как его обдало столбом воды. Через полминуты вновь раздался звук лопающегося снаряда, и вновь поднялся столб воды с землей. Стали срочно сниматься с якоря, осматривая горизонт, но ничего не было видно. Осколками от следующего снаряда на «Араге» была разбита шлюпка. [212]

На тревожные свистки с канонерки десант бросился к шлюпке и отвалил от берега, а «Араг» все никак не мог сняться с якоря. Пришлось расклепать канат и бросить буй. С трудом выбравшись из канала на глубокую воду, белые тут только заметили, что со стороны берега, на его фоне, на буксире колесного парохода медленно движется баржа. Это была плавбатарея № 4, и она стреляла по «Арагу» из своих 152-мм пушек, идя на глубине 3 фута на расстоянии 6 миль от него. Несмотря на то, что плавбатарея красных заставила канонерку покинуть Лагань и затем перенесла огонь на село Лагань, операция «Арага» прошла успешно — остров был взят, и линия фронта Астраханской группы вновь была близка к Волге.

С крейсера «Азия» заметили плавбатарею красных и пошли выручать «Араг». Плавбатарея с 70 кабельтовых открыла огонь по «Азии», держа ее все время в накрытии. Дойдя до предельной глубины, когда винты уже заработали в иле, «Азия» повернула и дала по плавбатарее несколько залпов с большим недолетом. Из-за сотрясения корпуса течь в котлах и трубопроводе настолько усилилась, что из-под обстрела «Азии» пришлось выходить трехузловым ходом. Однако ни одного попадания в нее не было.

Из-под Лагани отряд пошел к острову Тюленьему, где «Азия» занялась починкой поврежденного трубопровода. «Кизил-Агач» ушел в Березяк и высадил там десант. Через двое суток «Азия» вышла на север в район 12-футового рейда для крейсирования в ожидании прихода «Европы» со 152-мм артиллерией. Что же касается «Арага», то он ушел в Петровск чинить поврежденное красными колесо. Заодно белые заменили на «Араге» две 75-мм пушки на две 102-мм — урок боя с плавбатареей не прошел даром.

Крейсер «Европа» был принят от англичан 30 июля. Первоначально это был колесный пароход «Юпитер», построенный в 1897 г. в Англии, водоизмещением 3500 т; вместимостью 1582 брт. Длина его составляла 83,8 м; ширина 9,75 м; осадка 4,4 м. Две машины компаунд общей мощностью 1250 л.с. позволяли развивать ход 10,5 узлов. Англичане переименовали пароход в «Дублин Кастл» и вооружили двумя 152-мм морскими пушками старого типа и одной 75-мм пушкой.

В конце августа 1919 г. гидрокрейсеры «Орленок» и «Аладир Усейнов» были переданы в Петровске белым вместе с гидросамолетами «Шорт». «Усейнов» белые переименовали в «Волгу».

13 августа белые закончили переоборудование канонерской лодки «Надежда» и она вышла в свой первый боевой поход. 15 августа «Европа», «Надежда» и «Доброволец» подошли к 12-футовому рейду. К этому времени обстановка у Лагани сильно изменилась. Назначенный [213] для связи со штабом генерала Драценко старший лейтенант Ноинский доносил: «Почти ежедневно с севера к Лагани подходят суда красных в составе до четырех, но никогда не менее двух вымпелов и бомбардируют поселок. Прошу защиты со стороны флотилии».

Канонерка «Надежда» пошла к Лагани на разведку. Уже в виду острова был замечен дозорный пароход красных, вооруженный двумя пушками. На дистанции 50 кабельтовых (9,15 км) началась артиллерийская дуэль. «Надежда» выпустила девяносто 102-мм снарядов. Снаряды обоих судов ложились в основном с недолетами. В конце концов суда сблизились до 35 кабельтовых (6,4 км). По данным артиллеристов «Надежды», на красном пароходе была сбита мачта, выведено из строя одно орудие, корабль получил крен и выбросился на песчаную банку. Команда бежала на шлюпке. Командир «Надежды» хотел подойти к противнику, но на горизонте были замечены четыре красных судна, и «Надежда» отошла на более глубокое место под прикрытие пушек «Европы».

20 августа «Европа» и «Надежда» отконвоировали к Лагани транспорт «Кизил-Агач» с деникинскими войсками. На буксире транспорта шло пять рыбниц. «Кизил-Агач» не мог подойти к берегу, поэтому пассажиры перегрузились на рыбницы. На горизонте показались пять красных судов, но близко к белым судам они подходить не рискнули.

После окончания высадки с «Кизил-Агача» «Надежда» попыталась атаковать красные суда. Два красных парохода начали отвечать артиллерийским огнем. Но когда орудия «Надежды» дали накрытие, красный отряд повернул назад на север. «Надежда» попыталась их преследовать, но, увидев подходившую плавбатарею со 152-мм пушками, капитан Р. Э. Вирен приказал отойти под прикрытие «Европы».

На следующий день генерал Драценко снова вызвал к Лагани корабли. Село сильно пострадало от артиллерийского огня красной флотилии. Драценко телеграммой приказал «потонуть, но не покидать больше Лагани». К вечеру 21 августа «Европа» и «Надежда» подошли к острову, причем появились они уже после заката солнца в темной, западной части горизонта. Три корабля красных, стоявших прямо у входа в канал, заметили белые суда лишь тогда, когда горизонт осветился залпом 102-мм пушек. Красные суда бросились наутек в канал и ушли.

23 августа к отряду белых судов пришел из Петровска перевооруженный «Араг». На следующий день все три судна двинулись на север. В устье Волги они встретили два красных дозорных колесных [214] парохода, которые после первого же накрытия отошли вверх по реке. Следуя за ними, «Араг» и «Надежда» достигли широты деревни Вахромеевой (миль 10–15 от устья) и таким образом позволили сухопутным частям занять остров Четырехбугорный.

На следующий день генерал Драценко приказал судам подняться верст на сорок вверх по Волге и там уничтожить батарею красных. От деревни Вахромеевой до указанного места можно было пройти только узким и извилистым фарватером, на котором все знаки были сняты. Рыбаки категорически отказались вести такой корабль, как «Надежда». Тут нужен был опытный лоцман. Кроме того, в 8 верстах от цели похода находилась вся красная флотилия.

28 августа «Надежда» и «Араг» у острова Четырехбугорного имели бой с судами Волжско-Каспийской флотилии. Вахтенный журнал «Надежды» сохранил записи об этом эпизоде.

10.25. В канале появились два парохода. Боевая тревога. «Ара-гу» семафор: «Держитесь в море и наблюдайте за боковыми каналами».

11.05. Расстояние по дальномеру 10 500 ярдов{104} (9,6 км). Красные открыли огонь, недолеты пять кабельтовых. Идем на сближение.

11.10. Расстояние 9500 ярдов (8,7 км). Открыли огонь из кормового орудия.

11.12. Слева показался третий пароход.

11.15. Красный пароход в накрытии, уходит вверх. Беглый огонь.

11.16. Расстояние уменьшается — девять тысяч ярдов. На максимальном угле возвышения открыли огонь из носового орудия.

11.17. Повреждение в машине. Нет хода. Развернуло течением и сносит на банки. Кормовое орудие в мертвом угле. Носовое не может стрелять, так как створится со штагом фок-мачты и кат-балки. Семафор «Арагу»: «Имею повреждения в машине, вступите в бой».

11.19. Мы в накрытии. «Араг» идет полным ходом.

11.21. Залпы красных. Недолеты — один-полтора кабельтова.

11.30. «Араг» подошел и открыл огонь по красным.

11.32. Исправили повреждение. Дали малый ход. Открыли огонь из обоих орудий.

11.35. Красные уходят к Норду. Кормовое орудие не накатывается.

11.37. Кормовое орудие исправили и открыли огонь.

11.38. Заклинился замок носового орудия. [215]

11.40. Расстояние увеличилось до 10 тысяч ярдов. Красные прекратили огонь.

11.41. «Дробь»{105} кормовому орудию. Дали ход и пошли на сближение.

11.42. Справа показался четвертый пароход и слева виден дым пятого.

11.44. Открыли огонь из кормового орудия.

11.47. Кормовое орудие не накатывается. Красные маневрируют на фарватер к норду от деревни Вахромеевой.

11.50. Исправили носовое орудие и на дистанции девять тысяч ярдов открыли огонь.

11.56. Носовое орудие дает недолеты. «Дробь».

11.57. Расстояние увеличивается. Исправили кормовое орудие и открыли огонь.

12.00. Расстояние по дальномеру 10 200 ярдов (9,1 км). Прекратили огонь.

21.01. Семафор «Арагу»: «Имею неисправными обе пушки и повреждение в машине. Следовать за мною».

12.08. Легли на обратный курс по каналу.

12.30. Отбой боевой тревоги. Выпущено из носового орудия 34 снаряда, из кормового — 65 снарядов.

Оставив «Араг» в районе Лагани, «Надежда» отправилась в Петровск пополнять запас снарядов и устранить неполадки в орудиях и машине. В море она встретила «Дмитрия Донского»{106} под командой капитана 2-го ранга Бушена. В Петровске носовое орудие заменили английской 102-мм пушкой нового типа с дальностью стрельбы 68 кабельтовых.

Минный заградитель красных «Фридрих Энгельс» (до 17 апреля 1919 г. колесный буксир «Кирсанов») выставил в конце августа — начале сентября несколько минных заграждений в районе 12-футового рейда. Первой их жертвой стала канонерка «Араг». 8 сентября 1919 г. «Араг» подорвался на мине в районе Лагани, погиб прапорщик А. Подлуцкий и три матроса.

После потери «Арага» белые не имели ни одного мелкосидящего судна для защиты Лагани. Этим воспользовались суда Волжско-Каспийской флотилии, которые стали регулярно обстреливать остров. [216]

Три 76-мм полевые пушки обр. 1902 г., установленные на острове, не могли принести существенного вреда красным.

Лишь 22 сентября к белым прибыла мелкосидящая канонерка «Опыт» — бывший наливной винтовой пароход, построенный в 1883 г. в Або. Водоизмещение 474 т. Длина 46 м; ширина 8,7 м; осадка 1,83 м. Машина компаунд мощностью 240 л.с. Скорость 8,5 узлов. Вооружение: две 75-мм английские пушки.

Со второй половины сентября красные стали проявлять большую активность. У них появилась вторая плавбатарея, а гидросамолеты М-9 начали регулярно дважды в день бомбить белые суда, стоявшие у 12-футового рейда. Правда, потерь от воздушных налетов у белых не было, но на нервы команд самолеты М-9, безусловно, действовали.

28 сентября пять пароходов и две плавбатареи Волжско-Каспийской флотилии вышли к 12-футовому рейду. Навстречу им двинулся отряд капитана 2-го ранга Пышнова в составе «Дмитрия Донского», «Славы» и «Америки». Стрельба началась на дистанции 85 кабельтовых (15,5 км), у красных огонь вели лишь плавбатареи. Снаряды красных ложились рядом с судами белых, но попаданий не было. Когда дистанция уменьшилась до 65 кабельтовых (11,9 км), 152-мм снаряд «Дмитрия Донского» угодил в плавбатарею. На ней возник пожар, и суда Волжске-Каспийской флотилии немедленно повернули обратно.

30 сентября канонерка «Надежда» провела бой с красным пароходом типа «Редедя князь Касожский», вооруженным тремя 102/60-мм пушками. Скорее всего это был теплоход «Альтфатер» (до 18 июля 1919 г. «Петроний»). Перестрелка началась на дистанции 11,4 км, Бой продолжался 65 минут, минимальная дистанция составила 9,1 км. Попаданий и повреждений на «Надежде» не было. «Альтфатер» ушел в Волгу.

5 октября суда Волжске-Каспийской флотилии снова вышли к 12-футовому рейду. Навстречу им вышли «Надежда» и «Опыт». На широте Лагани «Надежда» попала на минное заграждение, взорвалась и затонула. Вся команда была спасена шлюпками с «Опыта». Раненых было двое, оба тяжело — капитан 1-го ранга Марков, прибывший незадолго до похода на канонерку для изучения театра войны и знакомства с отрядом, и командир лейтенант Вирен.

«Надежде» не повезло, так как в тот же день «Америка» захватила парусник красных, где среди прочих документов была и карта минных заграждений. «Америка» вышла в крейсерство к форту Александровскому и на рассвете в районе 12-футового рейда обнаружила на горизонте парусник, который старший лейтенант Ваксмух [217] решил осмотреть. Когда «Америка» подошла к борту парусника, вся команда еще спала. Поначалу обыск ничего не дал, только вид одного из рыбаков показался подозрительным. При повторном и более тщательном осмотре под килем был обнаружен торпедный аппарат с торпедой, готовой к выстрелу. Рыбаки, за исключением [218] одного, были расстреляны. Это и была уже известная нам «торпедная» рыбница.

В ночь на 28 сентября у выхода из морского канала мелкосидящий винтовой пароход белых выставил минное заграждение. Однако вскоре выяснилось, что минный унтер-офицер, участвовавший в минной постановке, успел обезвредить мины. Унтер угодил в контрразведку и был расстрелян.

Любопытно, что штаб Деникина занялся посылкой на Каспийское море в виде наказания воинских чинов и мобилизованных граждан. Первая партия прибывших, состоявшая преимущественно из господ в офицерских погонах, была по настоянию командиров судов почти полностью отправлена начальником флотилии обратно в Севастополь. Тем не менее типам, подобным этому унтеру, все же удавалось просочиться на флотилию.

Весь октябрь 1919 г. Волжско-Каспийская флотилия по-прежнему была заперта в дельте Волги. В первых числах ноября на 12-футовый рейд белые прибуксировали свою первую плавбатарею «Ко-торость» (длина 86,8 м; ширина 11,1 м; осадка 1,8 м), вооруженную в Петровске двумя 130/55-мм орудиями. Однако жилье для команды на плавбатарее было в совершенно неудовлетворительном состоянии. А тут наступили холода, и уже в ноябре половина личного состава плавбатареи была тяжело больна, вскоре от воспаления легких умер ее командир, бывший командир «Арага» мичман ГА. Сукин.

Механизмы крейсера «Азия» уже в начале октября 1919 г. вышли из строя, и он ушел на ремонт в Петровск. Начали барахлить и дизели «Дмитрия Донского», и он стал давать не более 6 узлов.

Возможно, внимательный читатель обратил внимание на отсутствие на 12-футовом рейде белого флагмана крейсера «Президент Крюгер». Куда же он делся? А он выполнял весьма деликатную миссию. Сергеев, к тому времени произведенный Деникиным в контр-адмиралы, периодически ездил на «Крюгере» в Баку для переговоров с мусаватистским правительством. Любопытно, что и туда, и обратно флагман ходил перегруженный товарами, не предназначавшимися для Добровольческой армии или Каспийской флотилии.

В октябре к 12-футовому рейду прибыл гидрокрейсер «Волга». После нескольких вылетов моторы гидросамолетов вышли из строя, и, проведя всего неделю на 12-футовом рейде, гидрокрейсер ушел обратно в Петровск.

В ноябре на 12-футовом рейде находилась плавбаза торпедных катеров «Кама». 14 ноября командир «Камы» лейтенант Страутинг на двух торпедных катерах вышел на поиск столь досаждавших белым [219] плавбатарей. Пройдя 12 миль по Волжскому каналу, всего примерно в сорока милях от 12-футового рейда, в 14 часов Страутинг обнаружил три баржи и шесть паровых судов красных, стоявшие на якоре напротив деревни Вахрамеево. Военморы, заметив мчавшиеся на них торпедные катера, открыли сильный огонь. Примерно в 16 кабельтовых от красных судов у одного из катеров заглох мотор. Другой катер с дистанции 4,5 кабельтовых выпустил торпеду, которая попала в корму плавбатарей. Команда плавбатарей немедленно стала прыгать в воду. Позже советские историки Кузьмин и К° будут писать, что «экипаж принял энергичные меры по сохранению плавучести» и т.д. На самом деле плавбатарея № 4 (бывшая баржа «Гер-моген») села на грунт, благо она стояла на мелком месте.

Любопытно, что в оперативной сводке Волжско-Каспийской флотилии от 17 ноября 1919 г. говорится: «Морской отряд. 14 ноября днем суда отряда были атакованы двумя истребителями противника, которые, подойдя в тумане на расстояние 6 кабельтовых, под обстрелом судовой артиллерии, выпустили мины в батарею № 4 и в «Альтфатера». Две мины прошли мимо «Альтфатера», причем одна из них попала под руль плавучей батареи № 4 и взорвалась»{107}.

Выпустив торпеду, лейтенант Страутинг под пулеметным и артиллерийским огнем красных судов подошел к застопорившемуся торпедному катеру, взял его на буксир и привел на 12-футовый рейд.

8 первой половине ноября 1919 г. красная 9-я армия начала наступление на отряды Уральской армии генерала B. C. Толстова. Волжско-Каспийская флотилия получила приказ поддержать огнем наступление и высадить десант моряков у села Ганюшкино, примерно в 100 км восточнее Астрахани.

9 ноября с наступлением темноты в море вышли три группы судов. Говоря «море», автор формально прав, но глубина там (на 1913 г.) составляла всего 1,25 сажени, то есть 2,67 м; и лишь кое-где 1,5 сажени — 3,2 м. Понятно, что красные использовали только мелкосидящие суда, зато не приходилось опасаться белых крейсеров.

В первую группу вошли плавбатарея «Сережа» (четыре 102/60-мм и одна 75/50-мм пушки) и пароход «Сыновья», буксировавший ее. Плавбатарея была отбуксирована к деревне Сафоновке. 9–10 ноября плавбатарея вела огонь по Сафоновке, которую 11 ноября заняли части 9-й армии.

Вторая группа — дозорные суда «Екатерина» и «Татарин», вооруженные пулеметами, — под командованием Шурышкина двинулась [220] на село Утеры (Синее Морцо) с целью перерезать белым путь отступления, если они попытаются отступить из Сафоновки в Ганюшкино водой.

Третья группа — две плавбатареи (по одному 76-мм орудию на каждой) и пароход «Смотритель» (2 пулемета) — под командой начдива сторожевых судов Ткаченко двинулась для бомбардировки Сафоновки и левого фланга белых.

Любопытно, что Раскольников 6 ноября приказал командовать третьим отрядом товарищу Рейснер, но военморы Ляльку послали довольно далеко, и в донесении от 11 ноября в этой должности фигурирует уже «т. Ткаченко». Суда третьего отряда приблизились к Га-нюшкино на дистанцию 4–5 кабельтовых и начали обстрел села. Однако высадить десант из 380 военморов под командованием товарища Коптева не удалось. Подул сильный северный ветер, и начался спад воды, десантные суда не смогли близко подойти к берегу, а военморы отказались лезть в холодную воду. Пришлось идти обратно.

Больше суда Волжско-Каспийской флотилии в районе села Ганюшкино не показывались. Само же село было занято сухопутными частями 9-й армии лишь 29 ноября.

В декабре 1919 г. части Уральской армии, отступавшие к Гурьеву, с трудом отбивались от красных. Пароход «Слава», посланный вывезти из Гурьева войска, застрял во льдах. Только через четверо суток команде, подрывая и рубя перед собой лед, удалось вывести «Славу» на чистую воду.

Поскольку после ледостава белая флотилия не сможет больше поддерживать огнем и доставлять боеприпасы и продовольствие защитникам Лагани, 18 ноября остров был эвакуирован белыми.

На этом и закончилась кампания 1919 года на Каспийском море.